Он был намного старше меня, и у меня не было к нему особых чувств. Это  замужество было скорее шагом отчаяния, чтобы быть хоть кому-нибудь нужной и, наконец, перестать быть зависимой от семьи. Хотя-я-я-я, я бы не сказала, что он питал ко мне какие-то нежные чувства, просто он был свободным и я тоже. Мне тогда казалось, что стоит мне постараться, и все наладится. Наивная, я действительно верила в это.

А вот на свадьбе мои сестрицы преподнесли мне сюрприз, забыв обо всех своих обещаниях. Заявили, мол, с какой такой радости они за просто так будут мне отдавать свою собственность? А если я уж так сильно хочу, то могу у них выкупить их две части дома, но только по рыночной цене.  Если нет, то они вполне могут выкупить мою долю у меня, но уже совершенно по другой цене, потому как моя третья часть для них особой роли не играет.

Я перевела свой взгляд с моря на эльфа:

- Ты ведь догадываешься, что было дальше? - горько усмехнулась я.  Он  опустил голову и тут же вскинувшись, спросил:

- Но почему старейшины Рода не вмешались?

- А куда вмешиваться? Все по закону, они в своем праве.

Мое замужество продлилось год, а потом... хм, он ушел. Просто ушел, пока я была в городе в поисках работы, он вывез все бытовые приспособления, что подарили нам на свадьбу, и свои вещи со съемной квартиры, дождавшись меня, сообщил мне, что уходит и ... ушел. И я тогда сделала одну вещь, о которой очень давно мечтала – на выходе я дала ему хорошего пинка для ускорения, так, что он вылетел оттуда и зарылся носом в гравийную дорожку.

      Я в тот день получила работу в пресс-центре одной из местных торговых компаний,  и это было чудо, потому что вопрос с домом я с сестрами решить так и не смогла.  Жить  там, естественно, тоже не было возможности, а на следующий месяц за квартиру мне просто не было бы чем платить, не получи я тогда место.

 Я ненадолго замолчала, вспоминая то, что произошло давным-давно.

- А второй раз? - отвлек меня эльф от невеселых дум.

- А второй ра-а-аз, - протянула я,- пообещай мне одну вещь. То, что ты услышишь дальше, не должен знать никто. Клясться не прошу, если ты не сдержишь своего обещания, конечно, ничего смертельного не произойдет, я просто в очередной раз разочаруюсь, и это будет больно. Разочаровываться в людях, которых ты считаешь своими близкими ... очень больно, знаешь ли.

- Во второй раз было еще веселее, чем в первый. Через год работы в пресс-центре компания решила отправить меня в Тавр, столицу Кесонии. У оборотней как раз открыли новый филиал, и им нужно было достаточно хорошо разрекламировать свою продукцию. Но  не только простой рекламой, а организовать в местной прессе ряд статей, разъясняющих простому люду преимущества данной продукции и соответственно привлекающих новых потенциальных потребителей, - тут я запнулась, посмотрев на округлившиеся глаза Ната.

- Что?- спросила я.

- Да так, ничего, я просто не ожидал...

- От меня таких речей,- перебила его я, продолжая его предложение.

- Вот скажи мне, друг мой, неужели все мужчины думают о том, что женщины любого рода-племени страдают скудоумием?- взглянув на него еще раз, махнула рукой. – Ладно,  не отвечай, и так все понятно, вопрос был чисто риторическим. Короче, не отвлекай меня.

      Для  меня это был большой шаг по карьерной лестнице, потому что отправляли меня туда не в качестве ассистента, а в качестве руководителя проекта. Ну, а через полгода пребывания в Тавре я встретила своего второго мужа, только я об этом еще не догадывалась. Я засиделась допоздна на работе, общественный транспорт уже не ходил, а я, стараясь сэкономить, на чем только можно, не вызвала таксофлай, а пошла домой пешком.

        Экономия моя была связана с мечтой построить свой дом так, как я хочу. У  нас есть традиция, но об этом  потом, а то что-то и так сильно отклонилась от нити своего рассказа. По дороге на квартиру, которую тогда для меня снимала моя компания, я встретила своего сотрудника с его другом. Другом оказался Нил, он тоже был хаврийцем, просто жил в Кесонии вместе с мамой.  У  него было партнерство в каком-то деле с, как я потом выяснила, не совсем чистыми перед законом компаньонами. А еще он был из Рода Туманных.

- Ты знаешь что-нибудь о Туманных?- спросила я у Ната.

   Он пожал плечами и сказал:

- Ну, не очень много, они живут очень замкнуто в своей общине.

- Все верно.  Сейчас информация не для прессы, это единственный Род, который может иметь два Дара, один основной, позволяющий скрыть свою суть. Даже я со своим даром не могла увидеть суть Туманного. Второй же дар может оказаться любым, но чаще всего это был Дар воина или Дар авантюриста, поэтому практически все из этого рода идут работать в силовые структуры или разведку. Каким образом Нилу удалось этого избежать, я не знаю.  Хотя думаю, что на это повлияло то, что его отец погиб, когда Нилу было 13 лет и мама уехала вместе с ним в Тавр. И меня до сих пор мучает вопрос, каким образом она смогла это сделать.

   Дело в том, что Туманные очень строго воспитывают своих детей и редко отпускают кого-то из них, особенно полусирот, так далеко от Рода. Я подозреваю, что Род просто не знал, куда уехала мать Нила, забрав с собой ребенка, а она, по-видимому, хорошо спряталась. В общем, не суть.

- Мы с Нилом уже общались какое-то время, а потом он пропал. Поначалу я беспокоилась, звонила к нему на работу, но там мне не отвечали, а спрашивали, как давно я его видела, и просили сообщить ему на работу, если он появится, что, мол, очень они за него переживают. Дома же мама отвечала по коммуникатору, что не знает, где ее сын. Прошло больше полугода, когда ко мне на работу заглянуло нечто совершенно незнакомое. У меня как раз был перерыв на обед, и я чуть не подавилась куском пирожного, когда со второго взгляда на эту рожу узнала Нила.

Оказалось, что он попал в переделку. Его партнеры были не белыми и пушистыми, а довольно-таки криминальные личности, поэтому,  когда они увидели какие-то нестыковки в отчетах, необоснованно обвинили его в краже и устроили на него охоту. На самом деле, они просто хотели получить его второй бизнес, который он открыл сам и потихоньку, но очень уверенно его развивал. Хотя авантюрная жилка давала о себе знать, и это было видно по тому, как он вёл свои дела.

И он удрал, а когда от безденежья пришлось продавать свои вещи, об унмусе я и не говорю – он продал его первым – решился обратиться ко мне с просьбой помочь и укрыть. И... я его пожалела.  Мне  было очень одиноко, я скучала по родине и не теряла надежды создать крепкую семью, да и к нему я питала определенные чувства. Так что ответ мой предугадать было несложно.

Так как его партнеры и сотрудники, скорее всего, после моих звонков и розысков, вряд ли додумались бы искать его у меня на квартире, я его туда и отвезла, вызвав для этого таксофлай. А через несколько дней, под покровом ночи по-тихому забрала и его маму. Так мы стали жить втроем, и все бы ничего, вот только он панически боялся выходить на улицу, говоря, что его кто-то увидит, узнает и донесет. Чем это чревато, было и так ясно. Ему с его неуемной жаждой деятельности было тяжело сидеть взаперти. Поэтому он метался по квартире как загнанный зверь в клетке, а потом начал выплескивать свою ярость на меня и на мать. Как позже оказалось, он не все мне рассказал. Когда он сорвался в бега, то прихватил почти все деньги, которые были в доме, мало заботясь о том, что его мать остается практически ни с чем.

Но об этом я узнала намного, намного позже, а тогда... Ему в голову приходили какие-то идеи: то он решил, что ему срочно нужен свой унмус для передвижения по городу, чтоб не ходить по улицам, а то вдруг его узнают.  И он начал просить, требовать, а потом и выбивать деньги на унмус, и не абы какой, а чтоб все было лучшее. Он мотивировал свои требования тем, чтобы у него не было причины вылезать из унмуса посреди улицы, чтоб что-то подремонтировать. И он сразу же найдет себе работу.